Radical

I want to make important note: difference between Pantheism/Monism/Nonduality vs Abrahamic Monotheism is not only in understanding that Creator and creation are separate and non-identical. And not only in understanding that anything beyond Abrahamic religions is not Abrahamic Monotheism, therefore don't represent God's scriptures. But also in different understanding of CONSCIOUSNESS. In first path (Pantheism/Monism/Nonduality/Not-Abrahamic monotheism) consciousness and Being are two sides of the same coin, Object=Subject etc. You know it, you've probably read a lot about it up till this moment. In second path (pure Abrahamic monotheism), consciousness and Being are two opposites, two different things, two counter-excluding things. In scripture we receive knowledge that consciousness or witness is different from Being, that witness is like a divine spark which is not-identical to.. total all, to total everything. While Being is total everything. And also, Being is what's called Satan. Reality is effect of when Being and Consciousness opposes each other. 1 path - to dissolve into Being, just to be, just isness. 2 path - to oppose Being on all levels, to be on the side of consciousness and against Being. From absolute to society, to your actual existence. Scripture (Quran) is the system of opposition to Being. Being's only and only task and purpose is to suppress consciousness. Is to make consciousness part of its own. Is to falsify it into idea that consciousness is everything. Its all a grand illusion of enlightenment. You see. But consciousness is not-equal to absolutely everything. We have CONSCIOUSNESS VS EVERYTHING on our level. And then GOD VS ABSOLUTE INFINITY on transcendent level. Consciousness is a dot of non-identicalness. It is not identical to absolutely anything. God is Transcendent to Immanent Being. But he sends his light into this Immanent Being, in the form of consciousness. And consciousness can only recognise itself in language, in discourse.

Quran is very discomforting and paradoxical text. Thats why many run away from it. It goes against all human odds, against our anticipations and gnostic hopes. Its not based on the good/evil dichotomy, not based on traditional idea of positive morals, not based on Platonic Idea of Good. Where God = Good = Being. Not based on SatChitAnanda. No, Quran is a political text, good is what God allowed for you, and bad is what God forbid for you. Not according to your natural logic, but according to Forbidden/Allowed categories, that is sharia, shariah is forbidden/allowed. It is the only tool to emancipate yourself from the archetype/from rock. Because what is the alternative? There is none. Islam is that alternative. Christianity lost its adequacy long time ago thanks to priests. People run away from direct speech of the only True God who is not the god that 99% on this forum is talking about. Allah is opposite to Absolutely Everything. Absolute infinity is the veil of Allah. And not Allah himself. We can say that absence of Allah is the core of evil, and is the absolute evil. He is the absent one, Surah Al-Ikhlas - Say: He, Allah - He means Absent one. 'He' is the pointer to someone who is absent here and now. We are called to put Him who is absent one in the centre of our spiritual attention and focus. That is partly what meant by believe in Allah. How can we do that? Through his names. We are interested in putting his names-concepts (Giving, Merciful, Graceful, Great, Forcing, Powerful) into the centre of spiritual focus, attention. That alone can lead to correct awakening. Correct providential awakening. Where you don't disappear, die etc. etc. etc. None of what has been taught to you, but it is correct awakening, which will make you into a tool of providential plan. What does it mean to be tool of providence? It means that you won't be reaping good from it, you won't be one who gains something from it, like positive result, but instead you will be passionary, you will be passionate about that, it requires your will. Your passion is KAMA or HUBB (muhabbat). It is Will to Self-sacrifice, will to power, and will to death. Three of the same coin. What's death? Death is when awareness (hole in your heart) will meet HIM who made this hole. It is meeting. To be tool is also to re-establish correct thinking, which will reflect providential plan, you need to reflect plan in your thinking, its your main obligation. Quran is truth, I swear to you. But don't read it in traditional islamic confessional way. And don't read it in some wishy-washy highly esoteric way, don't read it in pantheistic or in monistic or in non dual way. Don't read it from perspective of love, good and other bhakti sense. Mind, its high metaphysics, high cold rational metaphysics which has tasks, strategy, goals. Its goal is to overcome absolute infinity. On human level it is to overcome great inertia of our existence. And pain. Quran brings pain. But also it has attraction. It is attractive. Maybe it is quintessence of Will to Self-Sacrifice which is also equal to Will to Suffer. Desire to Suffer is Spirit's desire. But be higher than that, our task is Political Islam. Not spirituality really! Not spirituality. Not mysticism. Spiritual will here is serving Political Agenda of God. Our task is Political Domination. Real political results. All this is not for spirituality, but to accomplish main task - alternative world government which will be government of Political Islam. It will be government which will oppose main world government - traditionalists (unknown awakened gurus + Royal families + priests like pope, lama, ayatolla). Liberal ideology won't survive long now. Traditionalists will change them and will establish tyrannical world order. Then Political Islam will fight against this injustice and tyranny of traditionalists whose doctrine is solely based on the Pantheism/Monism/Nonduality/Infinity. Their doctrine will be called Immanent Anti-humanism. Political Islam is the only force (after far-left lost) who will be fighting against tyranny until the eschatological end of this reality. Political Islam's main agenda: to defeat world order, to limit its tyranny until the end of this reality. Not to become new world order, but to defeat it. Alternative world gov. here is a tool that can help to defeat world order. In a nutshell, Mooji and Spira don't give shit about your ethical fate, but Political Islam does. Because Mooji and Spira represent interests of Devil and elites, while Political Islam represents interests of disadvantaged.

Leo has unique ability of radical and systemic thinking. And thinking in general. Many sages don't have that.

its true, there is only one conscious thing, the Great Being. and this Being is what Jesus, Moses, Muhammad called Satan or God of this world(reality).

truth which u mean led U.G. into this hell. consider that. why is that the case? why it didn't make him happy? i am not talking about non dual truth that you meant. i am talking about totally different truth - monotheistic truth.

@Shin I know for sure. I can't incarnate into animals and angels so experience question is not relevant. But info is 100% reliable.

ended up badly - I meant this: this video makes him an interesting character - consider this - HE IS ENLIGHTENED 100%. and yet look in what condition he is. what does it mean? It means that Mainstream Nondual spirituality is not the final Truth. There is something absolutely different beyond that.

Is it allowed to open topic on politics of isis on this forum? i think its quite interesting to understand what is isis in political and 'consciousness' sense. (someone should try to open it))) i already have warning, so if there is anyone brave then go ahead.

i am interested in this character, he is poor victim of monism. He ended up quite badly.

I want to claim this - only humans are self-conscious. None of any other beings are. Dogs don't know that they are dogs. None of animals do. Angels and demons don't have self-awareness. I have information about that from very good source. Its because only humans have language of thinking. Only because of language (which is primordial names-concepts created by God) we are self-aware. Awareness only sees itself in language, and not in objects. So our body has no capacity for awareness, only because we are included into discourse, into language, we are conscious.

it might be that no one will get me given many new terms that i inserted, and bad english. Many terms might seem weird and new, Maybe i ll explain them later in this journal. if anyone gets interested or if will have any energy because frankly I'm having bad time. u see reality has tendencies to fight back and beat u up, but we must defeat reality on metaphysical level to the extent where reality can't fight back any more. language is given to us so we can do that. language is our main tool.

@Bill W thanks man, I didn't know about this rule

Ислам 19 января 2008 Школа культурной политики. Семейные игры. «Онтология. Бог» 2008 г. Ислам есть ответ на проблему, проблему, которую для того, чтобы понять, каков ответ, нужно уяснить в ее полноте, в ее динамике. Для того, чтобы начать подходить к этой проблеме, следует представить себе человека как чисто антропологическое создание, свободное от всех предвходящих элементов, которые покрывают его как некая шелуха, т. е. мы его освобождаем от социологических, экономических, родоплеменных и прочих оберток. У нас происходит нечто подобное тому, что в фильме «Терминатор» мы обнаруживаем вначале, когда из другого измерения к нам вброшен голый человек, который из седальной позиции разгибается, выпрямляется, встает и оказывается совершенно чуждым во враждебном мире. Некая единица, сформированная по определенным чертежам, обладающая определенной экзистенцией, весом, но вброшенная в то, что называется в широком смысле не я. В отличие от терминатора, который приходит на данную площадку, уже заряженный проектом, оружием, готовый и т. д., антропологическое существо — человек, рождается не только в смысле того, что он новорожденный, но и в более глубоком, фундаментальном смысле абсолютно как улитка без панциря, совершенно незащищенный. Он сразу испытывает на себе вызовы различных типов, которые начинают его угнетать и прессовать. Антропологическое существо — человек, обнаруживает, когда оно полномерно развито, мы пропускаем здесь влияние школы, семьи, общества и т. д., мы представляем себе, что как в повести Хай ибн Акзана. Там из ила поднимается человек, и он доходит до полноразмерного состояния, т. е. он обладает мыслью, он обладает развитыми органами чувств. Он обнаруживает, что перед ним две площадки, на которых его вынуждают играть — две площадки с разными правилами. От него не зависит играть — не играть на этих площадках, потому что это жесткие первичные фундаментальные вызовы. Одна площадка связана с другой, но они разные. Что это за площадки? Одна площадка это площадка опыта, площадка перцепции. Человек обнаруживает, что его чувствующее я находится в окружении среды чувственных феноменов, в которых первоначально даже он не может разобраться на ранней стадии своего становления, что из них является вполне внутренним, т. е. относится к его ощущениям телесным, что является вполне внешним, т. е. находится за границами его тела. Эта перцепция неких феноменов в их сыром виде, как пятен у Рошеха, которые действуют на него в своем хаотическом многообразии. Можно было бы их проигнорировать, закрыв глаза, например, попытаться отключиться, но эта площадка не дает ему сделать, потому что среда давит, она имплазивна. Можно себе представить такого антропологического новорожденного человека, как некую точку, по отношению к которой и со стороны периферии вытянутые стрелки, прессующие, давящие эту точку, развивается давление колоссальной мощи, которое в принципе в пределе грозит поглотить, анагилировать эту точку, отличающуюся от среды. Она схлопнится и среда восстановит свою гомогенность. Естественно, человек, раз уж он вброшен, его забота не дать это сделать среде, т. е. противостоять этим страшным силам давления. Есть вторая площадка, тесно связанная с первой, с перцепцией, это площадка мысли. Мысль имеет совершенно иной вектор. Это эксплозивная площадка, потому что мысль есть стрелка, которая от субъекта, от этого антропологического человека, антропологической улитки, обнаженно вброшенная в чуждую, враждебную среду, мысль это стрелка, которая идет от центра наружу. Мысль в принципе есть свидетельство и доказательство того, что человек занимает центральную позицию посреди всех этих хаотических феноменов. Т. е. это доказательство равноудаленности человека от любого явления, любого предмета. Лиса, кролик, летучая мышь не могут иметь мысль по одной причине, они включены в экосистему, они включены в экологическую нишу, в которой они жестко забраны в двоичную систему посыл рапорт. Т. е. экосистема действует сигналом, полюс в виде данного существа — летучей мыши или кролика отвечает ответом. Там не существует проблемы интерпретации, проблемы оценки, проблемы интеллектуальной картинки, т. е. проблемы распознавания пятна Роушеха как нечто иного, кроме того, как он есть из своей конфигурации. Кролик не может сказать — это ель, потому что для него это не ель, а сигнал его экосистемы, которая принципиально отлична от того, как ель воспринимают любые другие существа — жуки, белки, дятлы и т. д. Это некая очень узкая полоса прохождения сигнала. У человека нет экосистемы. Человек вне экосистемы, поэтому для него сигналы в своем непосредственном пятнисто-роушехском звучании ничего не значат. Поэтому он вправе устанавливать отношения между этими равноудаленными сигналами через самого себя. Мысль есть прежде всего определение, прежде всего интерпретация. Это интерпретация, которая связана с тем, что человек, не будем говорить почему, по подсказке Всевышнего или потому, что его научила семья и школа он наделяет окружающие его пятна Роуших значением смысла нагрузки и т. д. Т. е. через некоторое время он вправе сказать это стол, это ель, это резиновая кукла, это ванна, это родители и т. д. Пятна Роушиха получают интерпретацию. Интерпретация есть всегда утверждение. Мысль в основе своей из чистого утверждения. Опыт не является утверждением, он загадочен в своей сущности. Совершенно непонятно, что это такое — те ощущения, которые мы испытываем. Представьте себе, чтобы не было бы, например, культуры, не было бы литературы XVIII–XIX веков, которые занимались детальной разработкой психической жизни индивидуумов в современном мегаполисе. Даже возьмем более широкий масштаб — литературу с романтизмом и т. д. Если бы человек не проходил бы в школе ни Евгения Онегина, ни Героя нашего времени, ни Гюго, ни Золя, ни Достоевского, он, встречаясь, например, со вспышкой ревности про себя, он бы просто не знал, как это назвать, а он видит, что у него уводят его подругу какой-то чужой молодец. Он испытывает некое горение и гнев внутри себя, но он не знает, что это ревность, ему никто не обозначил и никто не сказал: смотри, ты ревнуешь. Гнев то же самое. Он не знал, как его назвать, он не знал бы, что испытывает гнев, что он испытывает тоску, томление и массу других психических ощущений, я уже не говорю о более примитивных или более сложных вещах, т. е. все эти вещи должны быть осмыслены и названы, потому что ощущение психического типа это такой же феномен и такое же непознаваемое пятно Роушеха, как встреча с горячим утюгом впервые. Это нечто радикально внешнее, радикально чуждое, радикально непонятое и непознанное и от того, что оно внутри моего сердца, ни жарко, ни холодно, если я не знаю, что это такое. Воспитание чувств это, прежде всего, воспитание терминологии и идентификации этих чувств. Но тот человек, который начинает играть на этих двух площадках, сталкивается с очень серьезной проблемой. Площадки эти не только разные, но в определенном смысле они враждующие. Они действуют по разным правилам. Человек обнаруживает, что, играя на обеих, он проигрывает на обеих же. Что человек обнаруживает, играя на площадке опыта. Будем говорить так, как если бы его опыт был уже определенным образом осмыслен, но не так, как осмысливает его мысль в неких операционалистских терминах, а неким обобщенно-отвлеченным образом. Когда человек видит вещи, он не знает, что это за вещи, но он видит, что эти вещи возникают и исчезают. Они приходят и уходят, вещи стареют, изнашиваются и, наконец, они выпадают из непосредственного восприятия и о них забывают. Он ставит перед собой вопрос, а что же является подлинным в моей перцепции? Ответов может быть три, даже четыре. В принципе, четыре, но четвертый уже продукт некоего сверхпреодоления границы. Первый ответ: подлинным является — вещи в их возникновении, т. е. их цветение, фюзис, от какого слова происходит физика. Вещи, когда они рождаются, когда они юны, когда они хороши, а опознать, что вещь свежая, хорошая и на восходящей фазе может даже человек, который не знает интерпретации имени и предназначения вещи. Это опознается непосредственным инстинктом. Это есть подлинное, но потом каждый является свидетелем того, что эта вещь, побыв подлинной, как некий цветок, расцветший утром, вечером увядает. Тогда второй ответ, что подлинным является все-таки увядание. Таким образом, возможен культ цветения и культ увядания. Очевидно, что третьим ответом будет баланс того и другого, т. е. синтез цветения и увядания в их непрекращающейся и струящейся гармонии. Это и есть искомый ответ — вот оно подлинное, т. е. условно говоря природа, но и в этом ответе есть нечто глубоко неудовлетворительное, потому что человек никоим образом не может приложить позитив природы к себе, как к некой точке, на которой происходит сбой и заторможка. Он-то не есть часть природы. Ну и что ему от того, что природа это прекрасный синтез цветения и увядания? Он-то сам будет просто скошен и уйдет, как одна из этих единичных вещей. Проблематика человека, его ставка на площадке опыта не получает решения, не получает удовлетворения, не получает выигрыша от синтетического ответа. Тогда человек делает четвертый ход — огромной силы и глубины, который во многом предрешает цивилизационный путь на тысячелетия. Он говорит, что есть еще нечто в этом процессе исчезновения и возникновения, в этом синтезе становления и ухода — нечто, как некий остаток, который не участвует в этом бурном процессе, который просто остается равным самому себе, некий остаток, который никому не тождественен, он иррационален, но он ощущается как то, что всегда есть. Это всегда есть сквозь все. Этот четвертый момент человек тяготеет для того, чтобы назвать это бытием. Впервые именно на осознанном плане как философ это сделал Парменит, который впервые сформулировал претензии к понятию бытие как концепцию бытия и обозначил иррациональность и возможность интуирования того, что такое бытие, этот неуловимый остаток во всем, который самодостаточен, есть всегда и везде, что понять и почувствовать это можно только в особом состоянии. При этом есть вторая площадка — площадка мысли. Она постоянно жалом или усиком, щупальцем, выбрасываемом из этой антропологической улитки, зондирует каждую вещь. Каждая вещь получает свою расшифровку — это ель, это белка, это цветочки, это моя жена, это мои дети и т. д. Вопрос, а так ли это? Справедливо ли любое утверждение такого порядка? Любое частное утверждение, что естественно? В конечном счете, наступает кризис этих перманентных утверждений о частном, которые достаются в наследство человеку непонятно откуда и передано по традиции. Человек просто изучает язык, находясь в колыбели от отца и матери, седы, а язык это и есть такой аппарат мысли, который дает ему готовое определение. Но этот аппарат мысли работает не в полном сцеплении и не в полном отождествлении с площадкой перцепции, с площадкой опыта. Тогда у некоторых особенно продвинутых персонажей возникает идея, что эти площадки надо совместить, необходимо совместить опыты мыслей. Каким образом надо добиться того, чтобы мысль получает статус истины. Она должна выйти на утверждение, которое неоспоримо, она нуждается в некоем безусловном, неоспоримом утверждении. Мысль должна быть такой, чтобы можно было сказать это — и дальше гигантский вопрос. Что дальше, каково это абсолютное утверждение? Тогда наша антропологическая улитка отвечает следующим образом. Антропологическая улитка отвечает на это так: абсолютное утверждение должно быть таким, чтобы у него, этого утверждения, не было альтернативы, чтобы его нельзя было опровергнуть альтернативой, инвариантом, нельзя было сказать, что параллельно с этим существует еще что-то, поэтому это утверждение также условно, как и следующее. Иными словами, если мы вспомним, что недавно говорилось в установочной речи Петра, что знание должно быть таким, что его невозможно было отвергнуть. Да, знание предполагает возможность все отвергнуть: это ель, а может быть не ель, а может быть это эвкалипт, а может быть ель это просто фиктивное название, это просто дерево, люди придумали, а может и не дерево вовсе, а некая форма жизни. Утверждение должно быть таким, чтобы рядом с ним не возникало параллельного утверждения, абсолютного утверждения. Великие умы пробовали подойти к этому вопросу с разных концов. Например, они примеривали идею универсального всевыведенного из площадки опыта. Интуиция всеприсутствия, которое не выводится с исчезновением прихода вещей. Они примеривали это на какие-то конкретные данности. Например, они говорили: все есть вода или все есть огонь. Не канает, потому что рядом с водой есть что-то еще, а раз так, утверждение не абсолютно, это не все и, вообще говоря, получается ерунда. Тогда явилась мысль, что это все нужно опустошить от конкретики, универсальное пусто. Универсальное пусто и в конечном счете универсальное абсолютно апофатично и непостижимо, и тогда к нему ничего другого не приставишь. Когда есть мысль о том, что есть первоединое, у которого нет рядом ничего, что стояло бы до-после и как бы это ограничивало, тогда получается правильная мысль, абсолютное утверждение. Есть одно но. Мешает первая площадка — площадка опыта. Есть мыслящее, свидетельствующее я, куда его девать? Потому что, если есть абсолют, то каким образом я в данный момент могу о нем свидетельствовать? Если о нем свидетельствую я, то я в данный момент не являюсь с ним тождественным. В противном случае никакого свидетельствования не было, а если я не являюсь ему тождественным, значит я его ограничиваю, значит оно не абсолют. Эта мысль является, трудно себе представить насколько она выглядит очевидной на первый взгляд, но трудно себе представить, насколько эта мысль драматична и насколько она является постоянным мотором человеческой истории, человеческого интеллекта и человеческого духа, потому что все традиционные метафизики учат своих адептов, что ваше подозрение о том, что вы существуете вне абсолюта и свидетельствуете о нем не будучи ему тождественными это иллюзия, это впадение в грех невежества, в Овидию, потому что вы будете слишком далеко от него и просто не понимаете, что вас нет. Точнее по большому счету вы есть он. Иными словами, жрецы всех традиций учат своих последователей, что их самоощущение себя как мыслящих я в данный момент, которые готовы и способны отразить какую бы то ни было реальность заведомо, в том числе и реальность абсолютной бесконечности, их самостоятельное существование есть ложь. Нет этого самостоятельного существования, есть только универсальное и тотальное все, которое апофатично, не имеет квалификации, поглощает все и является верховным и последним тождеством. Правда чувства, опыт противится этому. Логика нашептывает каверзные вопросы, а каким же образом все-таки этот абсолют попускает, чтобы на секунду возникла такая иллюзия. Если она иллюзия, то в ней какая-то доля все-таки правды есть? Ведь есть же некая комната, где сидим все мы, я это все ощущаю, но пусть это иллюзия, но как же абсолют самодостаточный и дифференцированный это попускает. На это существует очень много умных и сложных ответов, разработок, сансары и т. д., но все они, в конечном счете, не убеждают, потому что плетью обуха не перешибешь. Вот он я и если я не абсолют, то точно абсолют не так безграничен, как он на это претендует. Это первый срыв площадки, на которой работает мысль, это катастрофа мысли, которую предлагается заполнить посвятительным изотерическим путем прохождения через очень глубокие системные отречения от того, что здесь и теперь это здесь и теперь. Иными словами возникает деление между непосредственным опытом человека, который родился и тем результатом, к которому он должен прийти в результате долгого просветительного пути. И возникает принудительная позиция тех, кто этот путь прошел или намерен пройти по отношению к тем, кто настаивает в очевидности первичного восприятия, первичной логики, не опыта в его суровом виде, а первичной мысли. А ведь остается еще вторая площадка, которая также проблемна. Что значит четвертый ответ, что подлинным является тот остаток, который не участвует в становлении и в неисчезновении, и он-то и есть подлинное бытие. И есть ли бытие абсолют? Можно ли связать тот абсолют, который претендует на бесконечность, с этим кусочком, с этим остатком, который ни в чем не участвует, перманентно равен себе. Есть огромная работа, движущаяся в этом направлении, ведется тысячелетиями и составляет содержание классических цивилизаций, цивилизаций древностей, средневековья, современности. Практически во всех географических регионах, которая ориентирована на то, чтобы провести знак равенства между тем, что положено как гипестезированное бытие, т. е. выведенное в качестве несводимого ни к чему — ни к становлению, ни к конкретике, вот этому бытию, равному самому себе. Всегда и везде сделать его тождественным этому абсолютному утверждению, которое должно задаваться мыслью через все логические оговорки и вопреки им. Есть очень много в этом плане ухищрений, но в результате все они сводятся к тому, что бытие и сознание должно быть одно и то же. В частности, если мы имеем дело с частными утверждениями. Что такое частное утверждение? Это ель. Конкретная елка исчезает, но утверждение ель не исчезает. Ель как идея неисчезаема. Якобы не исчезаема в контексте сиюминутной человеческой программы. Значит, есть идея ели, а если представить себе, что есть идея всех идей, то ни это ли ответ на вопрос, каким образом можно выйти их потока хаоса исчезновения и становления. Идея всех идей, она же бытие, она же сознание. Тут мы ступаем как раз на любимое поле платонизма, которое формулирует эти крайне обаятельные и привлекавшие многие поколения незаурядных мыслителей ответы. Мы попадаем в заранее накатанную дорогу, когда оказывается, что субъект это всего лишь негативный оттиск объекта, познание есть совпадение штампа и оттиска, слияние их в экстатическом познании, когда не существует ни объекта, ни субъекта, а непосредственное переживание, выходящее за рамки всяких разграничений, которое является безальтернативным знанием. Тем не менее, проходит некоторое время и оказывается, что две эти площадки так и не удалось свести воедино. Две эти площадки продолжают работать по собственным правилам. Приходят новые поколения, которые снова и снова бросают вызов и снова и снова говорят, что мы не понимаем, что такое бытие и мы не понимаем, что такое истина, т. е. истина в таком эпистемиологическом смысле, безальтернативное утверждение которой абсолютно справедливо и бытие, которое есть то подлинное, что не связано с исчезновением, уходом, приходом, со всем этим потоком становящейся вокруг нас субстанции. Не случайно Авраам, когда он порвал со своим народом идолопоклонников и многобожников и когда он обратился к поиску истинного Бога, он перебрал очень много символов перманентности как то, к чему он мог бы прильнуть и чему он мог бы поклониться. Оказалось, что все эти символы не выдерживают ближайшего рассмотрения: вода высыхает, огонь тухнет, звезда гаснет, солнце заходит, т. е. нет ничего даже не только из конкретных вещей, но даже из образов, которые позволили бы инвестировать капитал абсолютного доверия в этом направлении. Таким образом, во внешнем мире и, более того, в системе мироощущений индивидуума, брошенного в эту реальность, не остается ничего, заслуживающего это доверие. Но есть одна вещь, помимо здесь упоминавшейся смерти, которая является жестким пределом и жесткой антологической точкой и жирной точкой в конце пути каждого и которая является подлинной в негативном смысле всегда и всюду, есть еще нечто. У смерти есть тот пропедевтический минус, что она всегда случается с другим, пока не случится с нами, а если она случается с другим, то ее опыт нами всегда оказывается недооцениваемым или непонятым. Мы всегда по его поводу можем рассуждать, но мы не можем его применить по отношению к себе, как уже имевший с нами быть, поскольку мы еще живы. Но есть нечто другое, что позволяет обойти это ограничение и говорить не о слиянии двух площадок — мысли и опыта, а о некоем преодолении одной площадки другой в динамическом их противоборстве с тем, что, в конечном счете, мы выходим на совсем другой уровень понимания реальности это страх, точнее испуг. Это очень очевидная вещь, которую переживал каждый. Испуг как шок обнаружения в темной комнате неожиданно того, кого вы там не ожидали застать, испуг, как шок из-за положенной вам из-за спины руки другого. Как правило, этот испуг длится какие-то доли секунды, но крайняя незначительная доля секунды, потому что шок на физиологическом уровне настолько силен, что затянись это чуть больше, это привело бы к летальному исходу испугавшегося. Это связано с выбросом адреналина и т. д., но дело не в этом. Дело в интересном опыте, который происходит в момент испуга. В момент испуга происходит освобождение от всякого опыта. Каждый человек знает на себе или ретроспективно может вспомнить, что когда он был испуган таким образом, когда он вошел в какую-то комнату, например, где никого нет, ждал и вдруг за ним сзади кто-то шагнул, он подпрыгнул на полметра и в эту долю секунды комната и он, и все перестало существовать, а все заполнилось неким черным присутствием другого. Потом человек возвращается в свое обычное состояние. Прежде всего он хочет сказать: ну, как ты меня напугал, какие глупости и делает массу смешных и нелепых усилий, чтобы выйти из этого состояния стресса и забыть эту черную дыру, внутри которой он оказался, потому что он оказался не с этим неожиданным им кем-то другим в материальном облике — друга или родственника, который так бестактно зашел посидеть в темной комнате, а на самом деле он оказался в присутствии самого себя, истинного себя, который опознан им как другой. Если мы пойдем другим путем и будем смотреть — ель не ель, стол не стол, сосна не сосна, но я-то это я и если мы будем смотреть с этой точки зрения и пустим острие мысли к себе, как некоему предмету идентификации, как пятну Роушеха, как феномена среди феноменов, который нуждается в приложении острия мысли, чтобы быть вскрытым и исследованным, то мы обнаружим, что иголка мысли бьет мимо цели. Внутри нас нет никого и ничего, внутри нас некая бездна, черная дыра, которая не является феноменом, не является субстанцией, не является ничем. Это просто чисто существующее вне времени и пространства. Попробуйте помыслить, допустим, себя в длительности. Это не получится, потому что любая длительность распадается на отслеженный и спроецированный, объективированный кусок времени. Однако то, о чем мы говорим, т. е. подлинное, наблюдающее я, оно помещается вне длительности как некая, условно говоря, данная здесь, некая никогда, данная теперь. Это парадокс, это другое и вместе с тем это и есть истинное я, как если бы вы внезапно обнаружили, что каждый из вас является луковицей, которую можно обдирать шкурку за шкуркой и, в конце концов, мы приходим к чистому отсутствию, а где же мальчик, что тут было? А тут ничего и не было. Лежат шкурки, лежат лепестки луковицы. Луковица исчезла, ее нет. Оказывается, что это смерть луковицы, луковица вышла вон, иссякла и утекла ручейком. Получается, то, что было внутри ее как она подлинная, как она сама, и ее конец в виде ее отсутствия и ее смерти есть одно и то же, просто мы его обнажаем. На самом деле в испуге мы встречаемся с подлинностью антологии и смерти, т. е. смерти, как негативной верификации собственного присутствия, потому что это есть единственная форма присутствия. Единственная форма присутствия базируется на чистом нетождестве. Вы не можете судить о вещах, если вы сами вещь, вы не можете знать, что вы лежите в куче камней, вы сами камень. Камень среди камней не знает ни о себе, ни о других. Он находится в глубоком сне объекта. Объект есть абсолютный сон, в который уходит все, что перестает оживлять этот момент нетождественности, а момент нетождественности не может быть чем-то иным, из чего-то. Момент нетождественности это пустое пространство внутри луковицы. Это не то, не то, не то, а фактически ноль в центре нас, который мы всегда опознаем как другое или как другого, когда мы сталкиваемся с ним в испуге. Поэтому встреча со смертью всегда носит характер длительного и острого переживания того же самого испуга, который мы испытываем в момент шока, но только как уже неизбывный ужас, когда мы погружаемся в когти того, что нас хватает мимолетно, допустим, на дачной мансарде на какую-то долю мига. Почему по-французски агония смерти и называется афра во множественном числе, т. е. агония жути, агония страха, терзания страха, потому что на самом деле это момент, когда точка отсутствия в центре нас является лимитом, рвущим последовательно все оболочки. Эта же точка является и предметом абсолютного утверждения, вернее понять, что эта точка является предметом абсолютного утверждения или могла бы стать предметом абсолютного утверждения это означает победить на площадке мысли. Просто подавляющее большинство тех, кто занимается этим вопросом идет другим путем. Они настойчиво утверждают, что сознание и бытие являются тождественными, они настойчиво утверждают, что идея идей представляет на самом деле антологический фактор, который управляет смыслами и организацией феноменологического пространства. Это тупиковый путь, потому что, во-первых, он противоречит, как я уже вначале сказал, первичной логике, во-вторых, бытие, которое предположим, что существует то самое бытие, как четвертый фактор, как то, что находится вне становления вне исчезновения и даже вне баланса того и другого, как некий неизменный и рациональный остаток. Предположить, что это есть именно бытие, как утверждение, будем честны. Бытие в данном контексте это не более, чем синоним утверждения. Когда мы говорим бытие, мы говорим о том, что нечто является выражением — да, оно несет в себе к аннотации позитива. Поэтому Парменид и говорил — бытие есть, небытия — нет. Почему мы так уверены, что этот остаток, не подлежащий растворению в процессе становления является позитивом? Единственное, о чем мы можем сказать, что он присутствует всегда, здесь и теперь. Он есть здесь, он сквозит сквозь все, он не отпускает ничего от себя, но почему он позитив? Я, например, вижу в этом некое тотальное это, при соприкосновении с которым свидетельствующее я впадает в сон и гаснет. Соприкосновение с перманентным остатком, который неуязвим для процесса становления это соприкосновение с имманентностью, равной самой себе и которая на самом деле фундаментально отрицательна в своей сущности. То, что мы называем бытием, отрицательно в своей сущности. Оно отрицательно в своей тайной сущности, потому что, будучи самим с собою через все остальное, оно не может быть ни чем иным как косой, которая ничтожит все остальное. Бытие, конечно же, есть некая аберрация нашего подхода к тому, что является перманентным, но не может быть отрицательным. Поэтому, если это отрицательное, тогда понятно, что и абсолютное утверждение по поводу Брахмана или по поводу абсолюта мысли оно не может быть самодостаточно, ведь отрицательность не самодостаточна. Получается, что, если мы называем нечто бесконечным, но при этом существуем в этой бесконечности, то мы называем нечто бесконечное негативным, поскольку оно существует как бесконечное не в себе, как не выпускающее из себя никаких других феноменов, а только ничтожа. Бесконечность может быть бесконечной только постоянно уничтожая альтернативу себе, как коса. В этом смысле бытие и абстрактное умопостигаемая бесконечность совпадают, но они совпадают в страшном, негативном вызове человеку, не в той прекрасной системе выигрышей на кону колоссальной антологической игры, когда человек выходит на уровень соприкосновения с истинно и с подлинным золотым неотменяемым бытием, как ему казалось бы. Нет. Правда заключается в том, что последний виток игры на первой и на второй площадках приводит его к негативу, из которого не было бы выхода, если бы не тайна другого в центре его самого, которая его пугает и которая уничтожает, но которая есть чем-то, что не сливается ни с этим остатком в виде бытия или в виде этого имманентного это, ни с этой абсолютной негативной бесконечностью. Мы думаем об абсолютной бесконечности и можем ее представить себе. Мы можем интуировать остаток, который существует во всех становящихся и исчезающих вещах только потому, что внутри нас есть эта пустота, этот другой, эта черная дыра, которая не относится к ним обоим, которая не участвует в этой игре, которая есть кто-то другой, которая не тождественна. Это принципиальная нетождественность, которая находится только внутри нас, больше нигде. Точка, которая не совпадает ни с бесконечностью, ни с бытием, ни со становлением, ни с исчезновением. Это точка абсолютной и принципиальной независимости. Эта точка никому неизвестна, кроме как в момент испуга и она не опознается как таковая и никто не может нам объяснить, что это такое, как не могут объяснить пэтэушнику без помощи Золя педагоги, что он испытывает в качестве эмоции. Если бы не авраамические пророки, не цепь пророков, идущих от Адама эта уникальная эксклюзивная цепь, которая является красной нитью, протянутая через глиняную ночь всего человечества. Все человечество из глиняной куклы, которые костенеют в своей ночи объектности и которые обладают определенной психикой, определенными тонкими субстанциями, определенной способностью реверберировать с какими-то зонами, звуками и т. д. Они есть не более, чем глина вне этой точки, которая в них открывается только в соприкосновении с зовом, исходящем из этой цепи пророков. Каждый из пророков говорит об одном и том же. Есть страшная ночь бесконечного, которая поглощает все и делает бессмысленным все, но есть нечто, что эту ночь ограничивает, потому что эта ночь не самодостаточна, потому что она абсолютно негативна. Есть нечто, что ограничивает эту ночь и факт этого ограничения есть факт вашего присутствия и слушания меня в данный момент. Почему пророки находят последователей, когда они выступают с призывом перед довольно циничными и довольно конкретно мыслящими людьми? Почему-то кто-то слушал Моисея, почему-то кто-то слушал Мохаммеда, мир над ними всеми, почему кто-то прислушивался к Аврааму, потому что им удалось заставить этих конкретных, циничных людей пережить в непосредственном ощущении, что устами этого человека, который такой же как он — ни чудотворец, ни спустившийся на землю Аполлон, обычный человек. Устами этого обычного человека с ним говорит тот другой внутри него, который его напугал, допустим, предыдущей ночью, когда он вошел к себе в глинобитную мазанку и вдруг какая-то рука или какой-то холод коснулся его сзади и он подскочил, потому что он думал, что сейчас выпьет пальмового вина, допустим, и вдруг он почувствовал чуждое присутствие. Он оглянулся, но никого нет. И только через некоторое время он сумел умерить колотун сердца, сердцебиение, успокоиться, прийти в себя и постараться забыть об этом. Вдруг перед ним выступает некто, кто является устами этого вчерашнего другого, испугавшего его. Он видит, что да, этот другой, который был я же, во мне и который сейчас говорит через уста этого. Это настолько очевидно, что не может быть даже отброшено и отринуто. Это непосредственный опыт. Этот непосредственный опыт связан с тем, что в каждом из нас есть виртуальная точка, связывающая нас с нашим праотцом Адамом, который был глиняной куклой, но в которого Всевышний вложил искру собственного духа, а искра духа Всевышнего есть чистая точка отсутствия — черная дыра несовпадения ни с чем. Внутри каждого из нас есть эта точка, но мы не можем о ней знать, поскольку все, что мы знаем это соприкосновение с плотными веществами или тонкими веществами. Зеркало знает только свет, но оно не знает о черной амальгаме сзади себя, оно не подозревает, если бы не черная амальгама за ее спиной, зеркало бы просто пропускало этот свет как обычное окно и не отражало бы его. Зеркало ничего не может нам рассказать о своем заднике и вообще о технологии оптики и об оптических эффектах. Для этого нам нужен некто, кто находится с этой точкой в особой связи. И таков Пророк, который представляет собой непосредственно вновь и вновь производящуюся парадигму Адама среди стада обычного глиняного человечества, которое годится только на то, чтобы услышать, что он говорит и пойти за ним. Или превратиться в его врагов и всячески ему мешать и создавать культурные проекты и цивилизации, у которых будет главная задача замолчать и заболтать то, о чем говорит Адам и произошедшие от него пророки. Это вся человеческая история. Таким образом, схематически говоря, все, что я говорил, я говорил исходя из первых тезов — ислам есть ответ на проблему. Проблема обозначена в наличии двух площадок, застающих человека при рождении площадки перцептивного опыта и площадки мыслей, на которых он проигрывает на обеих, если не поймет, что есть встроенные в него перманентный ограничитель власти и перманентный ограничитель правил игры на том и другом, только встреча с которым, т. е. встреча со встроенным в него ограничителем, может вывести его в победители или в игре на обеих этих площадках. Эта проблема представлена мною крайне схематично. Это понятно, но за недостатком времени и за недостатком апеллятивного ресурса я не имел возможности экспозировать более пространно и более вглубь.

And what denies 'the impossible'? Pure negative infinity, negative absolute denies the impossible. That is, a negative absolute, which denies everything except itself, is an instrument of Divine Thought, that hides the impossible by constantly denying it. Pure negation is a screen covering the idea of impossibility. Pure Absolute Infinity is used by Divine Thought only to deny it, to deny Divine Thought. What does Absolute Infinity denies? It denies True God, and True God is the Impossibility. God coincides with pure Impossibility, as the content of his own thought. But he represents himself through this denial as a kind of infinity, as an absolute that is completely empty inside himself. Because infinity is qualityless, apophatic. It does not allow any concretization, no indication. It simply denies everything which is not IT. But it implies a denial of the impossible. This infinity, in which we find ourselves alone, as we discover infinity as a principle, is not self-sufficient. It turns out that infinity generally exists as a tool for hiding what it excludes, being infinity. There is infinity. Its function is to exclude. The subject of its exclusion is impossibility. And impossibility is the only content of Providential Thought of True God. True God as we now see is not Absolute Infinity which we find in any tradition as Brahman, Zervan, Dao etc. Absolute/Brahman/Dao is a tool that used by God's Thought to deny God. He represents himself through this denial as a kind of infinity, as an absolute that is completely empty inside himself. And why this tool exists? Because Impossibility can only exist in the form of denial. And negative infinity is that denial. God exists in the form of its own denial. Thats why there are scriptures of Abrahamic prophetic line. True God then sends book (kalamullah), scripture into Being, which is inversion of absolute infinity, through prophet. Sends it for humanity so humanity can be instrument in God's Providential Thought, which is based around overcoming inertia of Absolute Infinity. Human overcomes inertia of Being and emancipates Consciousness from Being, then God will overcome Rock, Pure Negation, negative infinity. He will overcome that what human can't overcome on his own, i.e. Rock, his catastrophic disappearance. What is the cause of human's disappearance, be it enlightenment and spiritual one, or not-spiritual? Pure negation. Infinite.

Доктрина финализма 03 августа 2015 Одна из стержневых лекций Гейдара Джемаля для понимания того, что лежит в основе противостояния сознания и бытия, духа и материи, жрецов и воинов, прочитанная им в августе 2015 года. Часть первая. Тема нашей беседы «Доктрина финализма». А финализм — это концептуальная попытка раскрыть сущностную природу понимания, вообще свидетельствования, гносеологического акта, как противоположного акту бытийствования, то есть акту существования. Мы исходим из того, что бытие и сознание — это абсолютно полярные, противоположные вещи. Более того, сам феномен духа, феномен знания, феномен понимания реальности основан на этом противостоянии, то есть на нетождестве. Не на том, что сознание является функцией бытия, как в понимании традиционного мировоззрения, исходящих от эллинских мыслителей. И Платон, и адвайта-ведантизм учат о триединстве реальности, которая представляет собой бытие-сознание-блаженство. Или как у Платона: бытие, идея, благо. Идея тождественна бытию и является его инвариантом, функцией бытия. И они не отличают сознание как свидетельствование данной реальности «здесь и теперь». Вот собственно и идея. То есть это некая инверсия идеи, которая, приходя к человеку и действующая через человека, реализует свою онтологическую функцию. На этом основана концепция слияние субъекта и объекта в акте понимания, в акте постижения. То есть субъект и объект — это условные полярности, которые, тем не менее, образуют половинки общего целого. Вот они сливаются как магдебургские полушарии, возникает некое целое. В этом акте исчезает субъект и объект и, вспышкой, озарением проявляется экстатическое постижение бытия, которое есть оно же само бытие в самой истинности. Мы исходим из противоположной точки зрения. Мы считаем, что субъект и объект не сливаются, потому что не существуют в общем плане. Они не являются полюсами целого. Их полярность — это не полярность понятного нам типа, как, например, Арктика и Антарктида, которые соединены осью земли. Полярность субъекта и объекта — негативная полярность. Важно понять, что это негативная полярность. То есть бытие есть, а сознание — это то, чего нет. Как у Парменида: «бытие есть, небытия нет». Так вот, небытие, которого нет и есть наше сознание. Бытие есть, оно целое, оно не нуждается ни в каких дополнениях, оно круглое как шар. Бытие — абсолютный объект. Или репрезентация объекта, потому что подлинный объект может стоять несколько дальше. А вот сознание, как субъект, это то, что не существует, потому что его нет в системе этого шара, и рядом не плавает, с боку не летает. В общем, объект забрал себе всё сущее. А вот субъект остался в чистом отсутствии. Удивительно, что чистое отсутствие находится в центре бытия. Оно центрирует бытие вокруг себя. То есть бытие располагается вокруг этого отсутствия. Можно было бы его игнорировать. Тем не менее бытие оживает как некая утвердительная сущность, как некая утвердительная истина, только за счёт центрирования вокруг этой точки абсолютной оппозиции. Для того чтобы понять откуда это берётся, нужно проследить генезис и бытия, и сознания. Отсутствие как центрирующая точка посреди бытия, которая является самодостаточным всем, но как бы в неведении о себе, это вот некое объектное неведение о себе, инертная косность сущего, которая, возможно, в некотором образе, равно ничто. Если сущее само себя не знает, то можно сказать, что оно равно ничто. Конечно, это не вполне так. Оно знает о себе другим образом. Ни тем, как самом о себе знает сознание, которое стоит в центре и центрирует всё вокруг себя. Это сущее имеет, скажем так, определенную причастность к ведению о себе, но это ведение, бытийное ведение, абсолютно враждебно сознанию, принципу сознания. Чтобы дать пример того, как это возможно, на что это похоже, я бы привел следующую метафору. Мы пользуемся словами, чтобы описать некое понимание, некую концепцию, чтобы мысль выразить. В принципе, мы не можем себе представить чистую мысль, которая не опирается на понятийную систему. Для нас это очевидно, что понятие — необходимый инструмент, необходимая часть организации присутствия сознания в мире. Но вот есть музыка. Музыка — это звуки, которые не несут логического содержания, они не понятийны. У них есть определённая система последовательности. Когда эта система последовательности актуализируется, у человека, который слушает музыку, возникает ощущения, что он что-то понимает. Как будто его вводят в состояние понимания. Он может фантазировать, говорить, что он там вспоминает своё детство, вспоминает как он бегает по полю, гоняя бабочек. Или что-то героическое, слушая Бетховена. Но это всё эфемерное, летучее, как облака. В общем, бесполезно выражать суть музыки словами. Когда человек описывает то, что он понимает, слушая Вагнера, Бетховена, или какую-нибудь восточную музыку, то какая-то глупость получается. Тем не менее, есть ощущение, что есть некое знание. Но это знание точно другое, чем то, что есть в словах. Вот я бы сравнил бытие с этим примером, которое существует само по себе вне сознания. Оно имеет такую глобальную мудрость, как музыка, которая глубоко враждебна тому принципу оппозиции, которая центрирует бытие вокруг себя, связана с сознанием, который может выразиться только концептуально в мысли, слове, понятии, в имени. Если мы попытаемся описать бытие, то это будет вторжение из вне бытия. Тем не менее, я подчеркиваю, что у него есть своё видение, своя какая-то содержательность. Но эта содержательность подобна музыке — бессмысленна. Когда мы говорим о бытии и сознании, говорим уже о неких выводных конечных продуктах двух рядов, которые сходятся на нашем уровне, где мы, являясь носителями сознания, вместе с тем представляя куски бытия, сидим внутри бытия, окружённые бытием, а в каждом из нас мерцает блик, солнечный зайчик этого самого сознания. Эфемерный, но тем не менее, составляющий главное зерно, главную изюмину сущего, как оппозиция этому сущему. Откуда берётся и то и другое? Когда говорим о сознании, говорим о точке несущего. То есть, в этой точке бытие кончается и бытие ограничивается, потому что она есть небытие. Она присутствует как оппозиция бытию, и она есть небытие. Поэтому эта точка представляет собой некий финал бытия. Для того чтобы представить общую картину, мы неизбежно должны апеллировать к понятию божественной мысли, которая задала глобальную программу, на выходе которого провиденциальным образом сходятся взаимоисключающие вещи. Бытие, которое есть и небытие, которого нет. Сознание это модус, модальность реальности того небытия, которого нет. А то, что бытие есть, это понятно. У греков небытия нет, но там они как бы говорят «нет, значит, нет, и говорить о нём не будем». А мы говорим, что небытие, которого нет, имеет модус, презентацию в виде сознания. Вот эти два момента появляются в качестве вывода из внутренней динамики божественной мысли, являющейся мыслью проекта, мыслью провидения, мыслью сверхзадачи. В основе этой мысли находится колоссальная страшная непостижимая апория. Апория, предполагающая комбинацию несовместимости, которая образует предпосылки гностического взрыва. Может быть, многие из вас слышали такую апорию, которую современные исследователи считают проказливой шуткой школяров о том, что может ли Бог создать такой камень, которую Сам не может поднять. Классический пример вот такой апории, которая, на самом деле, серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. И ничего смешного или иронического в нём нет. В действительности вопрос логический. То есть, если есть Всемогущий Бог, как Он может сделать то, что ограничит Его возможность: создаст такой камень, который Он не сможет поднять. Либо Он не может создать такой камень, либо создать в силах, а поднять его — нет. Тем не менее, апория требует этого разрешения. Божественная мысль есть чистая абсолютная первозданная апория. В том смысле, что она предполагает в себе потенцию «тотальное всё». Одновременно не будучи тождественной тотальному всё. Иными словами, эта мысль предполагает не тождество себе, в котором тотальное всё превзойдено таким образом, что тотальное всё окружено постоянным провалом, постоянной бездной. По отношении к которому тотальное всё является пылинкой, ни чем. Вдумайтесь в это, тотальное всё, которое тождественно самой себе, которое абсолютно утвердительно, включая всё. И вместе с тем, мысль построена на том, что это тотальное всё не равно самой себе. То есть, оно постоянно проваливается за себя. Оно окружено бездной. Эта бездна поглощает тотальное всё, как нечто несущественное. Это невозможное. Божественная мысль стоит на контенте невозможности. Чистая невозможность — это Божественная мысль. Провиденциальная мысль мыслит абсолютно невозможное. А именно превосходство над тем, что является абсолютно всем. Это очень важно понять. Потому что здесь начинается та операция с логикой, являющаяся фундаментальным подходом к метафизике Откровения. Абсолютное всё превзойдено волей к тому, что не может быть вмещено в категорию этого утверждения, этого самотождества. Это невозможно. И это невозможное есть контент Провиденциальной мысли. Невозможное — это метафизический скандал. Который не может существовать в открытом виде. То есть, "невозможное, как невозможное. Оно не может быть, потому что оно невозможно. И оно может существовать только в форме своего сокрытия в опосредованной форме, которое на него указывает через его сокрытия таким образом, что невозможное является отрицаемым. Оно существует не как само по себе, а оно существует в форме своего отрицания. Нечто отрицает невозможное, потому что оно невозможно. И что же отрицает невозможное? Отрицает чистая негативная бесконечность, негативный абсолют. То есть негативный абсолют, который отрицает всё, кроме себя, есть инструмент Божественной мысли, который скрывает невозможное тем, что постоянно отрицает его. Чистая негация есть ширма, покрывающая идею невозможности. Чистая негация используется Божественной мыслью только для того, чтобы она отрицала. А что она отрицает? Отрицает Бога, а Бог есть Невозможность. Бог совпадает с чистой Невозможностью, как содержание собственной мысли. Но представляет он себя через это отрицание как некую бесконечность, абсолют, который внутри себя совершенно пуст. Потому что бесконечность бескачественна, апофатична. Она не допускает никакой конкретизации, никакого указания. Она просто отрицает всё, что не она. А подразумевает она отрицание невозможного. Вот эта бесконечность, в которой мы оказались наедине, как мы обнаруживаем бесконечность как принцип, не является самодостаточным и самообеспечивающим. Оказывается, бесконечность вообще существует как инструмент сокрытие того, что она исключает, будучи бесконечностью. Есть бесконечность. Её функция исключать. Предмет её исключения невозможность. А невозможность и есть контент Провиденциальной мысли. Теперь, вот эта бесконечность, отрицающая всё, кроме себя, себя-то и не имеет. Что значит себя? Это чистая негация, направленная во вне. И в этом смысле она очень слаба. Потому что не представляет собой утверждение. А представляет собой негатив утверждения, отпечаток утверждения. Она утверждает только в том смысле, что нечего ей как бы добавить, или указать на что-то помимо неё нельзя. Выражением слабости или принципиальной несамодостаточности бесконечного является, скажем так, инвертированный образ бесконечности в виде точки. Продолжение следует.

Just thought to put most important metaphysical videos here. All in Russian

Music is language of Devil, many spiritual doctrines said that. Being = Devil. Being has Wisdom, this Wisdom is translated via Music of Spheres. Awareness is Spirit, it opposes Being, and can only see itself in language. Language and Music are counter-excluding each other! They can’t co-exist. But songs, operas, poems create idea that they can, actually they can’t.

@Seb G I absolutely understand every single thing you said, I know because I've been there. I know this direct knowledge that I am everything, i am you, you are me, eternity. I know it all. I had this experience. But all of that has nothing to do with God, with Actual Truth, with Actual meaning.

@actualizing25 Sufism is big lie. Don't buy into Sufism 'beauty'.

So you dissappeared? You are fully dissolved right? Don't you feel that its some how wrong and not true that you should disappear in exchange for awakening? Can't you think also that absolute love might also be tricky seductive lie, maybe all experience is seduction?

God's will exists only in Quran. Bible can be twisted in some places. Only Quran. But the problem that its not comforting for people. Its discomforting. For gnostic hopes and for comfort hopes. But the spiritual truth is like that, it brings discomfort. Don't listen to I-AM-ness coz it is devil speaking. True God is not given in experience. Turn on thinking and be on the guard against reality.

Don't pursue it as a way out, you will regret coz it might lead to huge problems with perception. Your perception can get twisted because of all the meditative practices you are about to do. I recommend you to follow Islamic path instead of chasing awakening. But it requires intellectual and physical will.

Yes of course Hegel is no easy, but the person I gave links to lived in house with library (his grandpa was philosopher) and so he has read Hegel and Marx at age 12. Coz he started his spiritual path so early, he was awakened at 20. Then in mature age he read Hegel in German, Rene Guenon (who combined feuerbach hegel kant fichte plus all traditionalistic doctrines together) in French and Quran in Arabic. He is himself Anti-Hegelian, Anti-Guenon, Anti-Plato, Anti-Advaitian. He is the first one (at least as far as I researched) who has actually explained difference between path of Abrahamic prophets (from Adam to Muhammad) and path of traditional spirituality (no-self enlightenment oneness dissolving in god etc etc). Before that i couldn't get this difference, I thought they all speaking about same truth and that these paths lead to same enlightenment. But there is radical difference! All human history is about war between these two doctrines, two spiritual paths. War between priests (traditionalistic path) and warriors (prophets' path). Everything else is stemming from this war, everything else is show, but in the core of all is the war between two radically different understanding of consciousness. Abrahamic doctrine states that consciousness exists as opposition to Being=Everything-ness, and Traditionalistic doctrines states that consciousness is equal to Being and consciousness is everything. Abrahamic doctrine states that God is hidden and He is opposite to absolutely everything, while Traditionalistic doctrine states that God is equal to everything, to Total All. I 'experienced' both kind of awakenings, and difference exists, and Abrahamic path is True, while Traditionalistic path is tricky lie, it is how Being tries to suppress Consciousness. Simple example: why some gurus are nuts even thought they are awakened? Why are they saying stupid things or acting weirdly? We think that they are so wise that they act in transcendent wise way. But actually its simply because their awareness is still suppressed by Being, they are awakened but in twisted way, in traditionalistic way. It didn't emancipate their awareness but suppressed it, made it even more 'cloudy', because they dissappeared. If you disappear then awareness can't emancipate from Being, because your physical individuality is that tool that makes consciousness to be emancipated from dictatorship of being. Of course Being through priests will tell you: it is ego, its avidya, it is ignorance, you should destroy it, you should merge with reality etc. LIE! Absolute Lie. So the main evil of traditionalistic doctrine is that you should disappear, to become nothingness, to dissolve in reality, to lose yourself. Thats the main evil! Never do it, its not truth. Its lie. Idea of disappearing, idea of becoming nothingness and losing your ego, is the main evil that exists. Because if you only taste what is disappearing is really like, you will absolutely hate that, its absolutely wrong. Not your 'ego' or ignorance hates that, not your selfishness but consciousness hates that. Devil wants that, but not God.

Also, I forgot to add his two most important books in pdf: Ориентация Север - Orientation North: http://askrsvarte.org/pub/downloads/orientsever.pdf Prophets' revolution: https://jahproxy.pro/index.php?q=nKaooGuVaMzVn6WoqsWW116VotBfqZrWl9VglcvJk9egpmOWmtKe1JWjlqykza7apKWc3JGVodSh1KCc1dlg0piY Especially, Orientation - North, its absolutely important to read for anyone who was or is on the path. Please do read Orientation North even if you don't know Russian, use google translate, learn it. Do anything but read it. It is the main existing metaphysical manifest (imo).

I'm glad to achieve joke of the year award. But it is not joke, it was the case.